Злодейский путь!.. [том 9] - Эл Моргот

У Шена возникла идея. Кладбище было благоприятным местом, чтобы призрак явился людям. Энергия, которой дышала здесь земля и был пропитан воздух, была потусторонне-родной всем призракам и многим духам. Шен чувствовал это, хоть и не мог бы дать точное определение своим ощущениям. Но, если прислушаться и присмотреться, мог уловить струящиеся вместе с ветром потоки. Даже туман, стелющийся под ногами, казался не простым явлением природы, а мистическим воплощением наполненного дыханием смерти пространства.

Этой энергии было столько, что призрак генерала Чи ярко светился, казавшись почти материальным, словно одного шага, одного вдоха не хватает до его полного воплощения.

Решившись на эксперимент, Шен попытался вычленить из своей собственной духовной энергии ту, что казалась если не сродни, то отдаленно похожей на силу этого места, и направил ее к призраку генерала. Внешне он не совершал никаких движений, но, когда энергия стала исходить от него, это заметил не только призрак, но и заклинатели, стоящие неподалеку.

Муан оторвал взгляд от тигра и внимательно посмотрел на Шена.

«Что ты делаешь?» — мысленно уточнил он.

«Смотри в сторону тигра», — вместо объяснений попросил Шен. Он хотел было спросить, видит ли мечник что-либо над ним, но не успел — ответом ему стало его на мгновение сбившиеся дыхание. Рядом тихо охнул Чи Тау, а Лули дернулась, словно ее ударили, и вытаращилась на необыкновенное явление.

Генерал Чи стал совсем непрозрачным, лишь небольшое свечение и то, что его ноги тонули в тигре, не давало остальным поверить, что перед ними человек. Пока Шен с удивлением признавал, что эксперимент увенчался успехом, генерал Чи, тоже не до конца веря происходящему, вгляделся в лица своих детей.

Лев отнесся к увиденному философски спокойно, без интереса разглядывая и тигра, и привидение, и будто думая: «Что я вообще здесь делаю?». Ал покосился на Шена и, увидев его довольную ухмылку, понял, что все под контролем, и убрал руку с меча. Не считая детей, которые все еще таращились на привидение, бурно отреагировал лишь Гу Фен: он попытался оттеснить Чи Тау и Лули подальше и негромко настороженно произнес, что им пора уходить. Дети проворно обогнули его с разных сторон и бесстрашно приблизились к привидению.

Гу Фен, снедаемый беспокойством, окинул взглядом всех присутствующих. Вместо положенного страха перед потусторонним, никто из них (даже дети!) не выказал ни малейшего признака страха. Казалось, для заклинателей в происходящем нет ничего необычного, словно они сталкиваются с подобными явлениями если не каждый день, то как минимум раз в месяц. Гу Фен прекрасно знал, что главной пользой для государства в существовании закрытых заклинательских орденов являлась их помощь с уничтожением разгулявшихся злых духов и другой мистической дряни, и все же сталкиваться с подобным лично приходилось не так часто, чтобы воспринимать как обычную рутину. В отряде ходили всякие шепотки о заклинателях и их умениях, многие воспринимали их просто как мастеров боевых искусств, не осознавая всей их силы.

Решив больше не вмешиваться и наблюдать, Гу Фен сделал шаг назад.

— Отец? — первым нарушил молчание Чи Тау.

Чи Лули аж подпрыгнула, получив подтверждение своей догадке. Все же три года прошло с его смерти, и черты его лица постепенно стирались из ее памяти. Она помнила его тепло, запах и мелкие детали: его большие грубые ладони, невероятным образом умевшие обнимать ее очень нежно и мягко, его щекочущую щетину и теплое дыхание, когда он целовал ее в щеку, укладывая спать, блестящие холодные заклепки на его одежде. Она три года притворялась, что он ей больше не нужен, но сейчас на глаза выступили непрошенные слезы, а грудь сдавило так, что стало трудно дышать. Лули перевела взгляд на дух кинжала, что спокойно стоял рядом, без интереса глядя перед собой, и на мгновение ее посетила мысль, что она завидует беловолосому мечнику, что это в его отца он обратился. Впрочем, Лули было уже девять лет, и она понимала, что это был бы обман, нелепый и, скорее, еще более болезненный, чем грустная правда.

Она вновь перевела взгляд на привидение своего отца и, сделав шаг вперед, поравнялась с Чи Тау.

— Все это время это был ты? — продолжил говорить тот.

Генерал Чи с грустной полуулыбкой склонил голову, подтверждая его слова, а затем, выпрямившись, поспешно произнес:

— Вы так выросли, мы с мамой так гордимся вами. Простите своих отца и мать за то, что не смогли позаботиться о вас должным образом. Нам очень жаль. Но вы должны отпустить прошлое и жить дальше. Не нужно больше скорбеть и некому мстить, живите полноценной жизнью, а мы всегда будем приглядывать за вами с небес.

— Это правда? Мама рядом с тобой? — взволнованно воскликнул Чи Тау.

Его голос сделался таким по-детски доверчивым, что Ал отвернулся, болезненно скривившись. Он бы предпочел не становиться наблюдателем подобной сцены.

— Я чувствую ее присутствие, — отозвался генерал Чи. — Она ждет меня.

Шен не мог знать, правду ли говорит призрак, верит ли в свои слова, обманывается ли или же ему в самом деле открылся путь, на котором его жена протягивает ему руку. Сам Шен появления никаких других привидений не видел.

— Мне нужно идти, — продолжил генерал Чи. — Теперь вы в безопасности. В вашей новой жизни вас будут ждать многие испытания, но вы справитесь.

Он стал таять. Не становиться вновь невидимым для всех, кроме Шена, а таять, словно расщепляясь на мириады частит, потоком устремляющихся к звездам.

— Папа! — воскликнула Лули. Из глаз ее все же потекли слезы.

Тот с теплом посмотрел на нее и произнес:

— Я люблю тебя, Лули. — Перевел взгляд на Чи Тау: — Я люблю тебя, Тау. Нужно было чаще говорить это при жизни…

Он совсем растаял. Лули зарыдала в голос. Ее плач эхом разнесся по ночному лесу, перекрывая скрип гробов на ветру. Чи Тау опустился на корточки перед ней и обнял.

«Проверь тайные комнаты магистрата», — услышал Шен голос генерала Чи рядом со своим ухом. Он дернулся, оборачиваясь, но того нигде не было видно. Должно быть, это было его последнее послание перед тем, как уйти.

Из кладбища возвращались в полной тишине. Небо совсем потемнело, и над головами рассыпались мириады звезд. В воздухе пахло дикими травами и туманом.

Больше не задерживаясь, Гу Фен повел всех в